Михаил Пулин

    +7 (985) 300-34-39

    Более 20 лет я занимаюсь работой с собаками. Есть множество школ и направлений дрессировки – кто-то учит собак беспрекословно выполнять команды, доводя навык до автоматизма; кто-то считает, что собаку во что бы то ни стало необходимо подчинить и только тогда с ней можно иметь дело; кто-то мечтает о титулах и готовит собак к различным соревнованиям… каждому, как говорится, своё. Я считаю, что самое важное – отношения собаки и хозяина. Общий язык. Когда человек понимает, что происходит в голове у его собаки, многие вопросы отпадают сами собой.

    Выбор щенка, правильное воспитание начиная с первого дня в новом доме, четко установленные правила и последовательные требования, выстроенные отношения между питомцем и всеми членами семьи - все эти факторы влияют на то, будет ли вам приятно жить с подросшей собакой. Но… мы все совершаем ошибки. Что делать, если проблемы в отношениях с собакой зашли слишком далеко? Есть ли шанс исправить ситуацию, если, к примеру, подросшая собака начала рычать или кидаться на хозяина, убегать на прогулке, не слушать команды? В большинстве случаев, есть.

    Допущенная в воспитании собаки ошибка – это не приговор. Можно попытаться исправить ситуацию.

    За годы работы мне приходилось сталкиваться со случаями, когда ничего нельзя было сделать. Но на каждый такой случай есть десятки других, более удачных, когда после коррекции проблемы исчезли или были сведены к минимуму, а хозяева обретали возможность вновь общаться со своим питомцем с удовольствием.

    Зачастую человек сталкивается с тем, что честно отходив со своей собакой на тот или иной курс и добившись от собаки четкого выполнения базовых команд на дрессировочной площадке, в жизни вынужден приматываться к деревьям при виде идущего навстречу чужого бобика; не проходить мимо собственной собаки, когда она что-то ест; самостоятельно отбиваться на улице от грабителей, не в силах дать команду чемпиону спортивных «кусачек»… иногда ситуация бывает ещё более драматичной – подросшая собака перестает слушаться хозяина и проявляет агрессию. Обратившись на площадку, где проходили щенячий курс послушания, бедный хозяин получает кучу «ценных» рекомендаций: отдать или усыпить собаку, отправить жить в вольер и кормить с лопаты, потому что, якобы, эта собака страшно доминантная, неадекватная и ничего сделать нельзя…

    На самом деле в большинстве случаев все это лечится и весьма успешно, достаточно научить хозяина правильно и вовремя корректировать действия четвероногого питомца. При воспитании собаки не нужна сила и жестокость. Нужно четкое понимание обеими сторонами хозяйских требований к собаке, адекватность этих требований, умение понимать собаку и говорить с ней на доступном языке, готовность хозяина вкладывать определенные знания в голову собаки и последовательность в приучении лохматого друга к правилам общежития в данной семье.

    Дрессировка нужна не для того, чтобы выступать с собакой на соревнованиях. И не для того, чтобы хоть чем-то занять свободное время. Те, кто занимается этим «из любви к искусству», не читает сайтов, а давно рисует аджилийские узоры на британских полях.

    Дрессировка нужна для жизни. Для того, чтобы не приматываться поводком к деревьям при виде идущей навстречу чужой псины. Или не выходить гулять с собакой в четыре утра, когда все уже разошлись и шансы встретить кого-то на улице минимальны.

    Дрессировка нужна для того, чтобы вы могли говорить с собакой на одном языке и понимать её, а собака понимала вас. Для того, чтобы и хозяину, и собаке было удобно.

Александр Власенко

    Власенко Александр Николаевич, 1961 г.р., уроженец Магаданской области. Ныне проживаю в Москве. Ники V, ВАН, еч Ван, есh Van и т.п.

    Профессиональный кинолог. Держу собак с 1974 г. В клубной работе с 1978 г. Стаж профессиональной работы в собаководстве с 1982 г. Имею среднее специальное кинологическое образование.
    С 1982 по 1989 гг. вёл разведение немецких овчарок в клубе служебного собаководства (позднее - «Содействие») и питомнике служебных собак ОВО г. Кирово-Чепецка. С 1985 г. в том же питомнике занимался разведением кавказских овчарок. Обученные мною лично и под моим руководством собаки имели сотни задержаний и десятки раскрытий преступлений по следу. Кобель моего разведения Жиган был победителем 1-й Всероссийской выставки немецкой овчарки (Пермь, 1987).
    С 1982 по 1988 гг., помимо должностных обязанностей старшего инструктора служебного собаководства, исполнял в питомнике также обязанности ветеринарного врача. Обучал милиционеров-кинологов по специальным дисциплинам на двух межобластных сборах. Разработал ряд приёмов обучения собак различным навыкам.
Тогда же (впервые в России за всё послевоенное время) обучил следовой работе и применил в качестве розыскной собаки среднеазиатскую овчарку.
    Стажировался в ринговой экспертизе с 1978 г. С 1984 по 1996 г. судил ринги собак служебных пород (немецкая овчарка, среднеазиатская овчарка, кавказская овчарка, ротвейлер) на выставках различного ранга, вплоть до всероссийского.
    Участвовал в создании Лиги независимых кинологических организаций и получил удостоверение эксперта и кёрмейстера ЛНКО за №1.
    С 1990 г. в ряде периодических изданий и сборников опубликовал много статей по вопросам кинологии и собаководства. В 1991 г. был главным редактором журнала «Кинология-информ». Автор книг, в том числе учебника по дрессировке («Спортивная дрессировка собак служебных пород», 1993) и сборника рассказов «Секреты опытного дрессировщика» (в оригинале - «Правдивые дрессировщицкие рассказки...», 2002).
    В 1992 г. опубликовал первую в России серьёзную разработку по типизации среднеазиатских овчарок.
    В 2000 г. занялся научной работой. С 2006 г. по сегодняшний день состою в должности заведующего учебной лабораторией кафедры анатомии и гистологии МГАВМиБ им. Скрябина. Веду занятия в научном кружке. Опубликовал ряд материалов в специализированных журналах и сборниках (в том числе входящих в перечень ВАК) по вопросам ортопедии собак, а также статью по биомеханике опорно-двигательного аппарата неандертальцев («Вестник антропологии», 2010). Разработчик метода оперативного лечения дисплазии тазобедренного сустава у собак (патент на изобретение 2399366). В настоящее время поданы заявки ещё на два патента. За научное руководство работой студентов награждён девятью дипломами и грамотами. Круг научных интересов обширен - от онтогенеза сенсорных систем до регуляции лимфообращения и диететики.
    С 2006 по 2009 гг. был разработчиком и ответственным исполнителем программы изучения типологического разнообразия  аборигенных собак Вьетнама (от Института проблем экологии и эволюции им. Северцова РАН ). Написал два стандарта (на хмонгских куцехвостых собак и на вьетнамских волкообразных собак), которые были приняты Кинологической ассоциацией Вьетнама.
    За заслуги в развитии кинологии награждён двумя общественными медалями.

    Дрессировкой и исправлением испорченных собак занимаюсь по сей день.

Степан Шпякин

+7 (985) 141-36-99

    Шпякин Степан Валентинович

    Профессионально занимаюсь дрессировкой с 2002 года. За это время я пришел к выводу, что обучение собаки –  это самое легкое в моей профессии.
    Основная трудность, с которой приходится сталкиваться, это люди. Как правило, большая часть людей, приобретая собак, не имеют элементарных знаний о собаке и об основах ее поведения. Отсюда все трудности и проблемы, возникающие впоследствии при общении с собакой и ее обучении.
    Мой принцип работы – это обучение владельца собаки профессии «дрессировщик». В конечном результате владелец должен быть способен самостоятельно видеть причины поведения его собаки и уметь правильно выбирать средства и методы обучения или решения проблем, связанных с ее поведением.

Виктор Галушка

Виктор Галушка, фигурант.
Представляем инструктора и фигуранта Виктора Галушка.
Неоднократный обладатель призов на соревнованиях,
один из ведущих московских спортивных фигурантов.

Он прыгал с парашютом, занимался горными лыжами, играл в хоккей, а потом познакомился с защитными видами дрессировки и стал настоящим фанатом Большого ринга, который вместе с единомышленниками развивает на СДП «Чертаново». Неоднократный обладатель призов в соревнованиях, один из ведущих фигурантов отечественного ринг-спорта Виктор Галушка рассказывает, как пришёл в спорт с собакой, какими издержками славится профессия фигуранта и инструктора и чем именно в своё время его привлекли защитные виды дрессировки.

— Виктор, как состоялось ваше знакомство с защитными дисциплинами?

— Начну с того, что животных — и собак в особенности — я любил с детства и пробовал дрессировать тех, которые жили в нашей семье. Но делал это скорее как любитель. А вот серьёзно заниматься начал после знакомства с моей будущей женой Любой (Любовь Галушка — руководитель СДП «Чертаново». — Прим. ред.), которая на тот момент работала в Школе дрессировки Валерия Варлакова. Благодаря Любе я постепенно заинтересовался спортом с собакой, втянулся в дрессировочный процесс. Начинал, естественно, как ученик — осваивал со своим миттельшнауцером курс по послушанию. (Мы с Любой нашли его под лавкой в автобусе 1 января 1996 года. Как он там оказался — загадка, скорее всего, испугался петард и убежал от хозяев. Их найти не удалось, поэтому мы оставили собаку себе.)

Занимаясь «Послушанием», я всегда особенно интересовался «Защитой» — таких невероятных эмоций у меня не вызывал ни один дрессировочный раздел! Как-то на одном из кинологических мероприятий на Химкинской площадке мы с супругой встретили Петра Ивановича Новикова — в своё время он был одним из инструкторов Школы дрессировки Валерия Варлакова. Я стал учиться у него и постепенно из мальчика, который просто бегал «в рукаве», превратился в его помощника: набирался опыта, много работал и вскоре стал специализироваться только на защитных дисциплинах.

— А почему поменяли площадку — с Химкинской перешли на Чертановскую? Захотелось личностного роста?

— Поездки на Химкинскую площадку отнимали много времени. Примерно в 2003 году мы встретились с Ольгой Валентиновной Савиной, на тот момент возглавлявшей Чертановскую площадку, которая находится недалеко от нашего дома, и предложили ей свои услуги. Около года мы совмещали работу на двух площадках, но потом пришлось отказаться от «Химок» из-за их удалённости.

— Вашу страсть к защитным видам дрессировки было с кем разделить на Чертановской площадке?

— Конечно! На площадке в Чертаново в конце 80-х — начале 90-х зародился отечественный ринг-спорт (Большой, Русский ринг), где огромное внимание уделялось защитному разделу. Очень быстро я стал фанатом Большого ринга — к «костюмной» работе душа лежала всегда гораздо больше, чем к «рукавной»! Стал тренировать собак как инструктор, выходил на поле в качестве фигуранта — словом, было, где развернуться! Сейчас можно часто услышать, как Большой ринг ругают за недостаточно объёмный раздел по послушанию. Но, во-первых, даже этот минимум далеко не все спортсмены могут выполнить без ошибок, а во-вторых, у нас достаточное количество «послушательных» нормативов — ОКД, обидиенс, аджилити — пожалуйста, занимайтесь, кто против?!

В моём понимании Большой ринг — это чисто защитный норматив, где видна жёсткая, динамичная работа, причём против нескольких помощников — в этом плане среди дрессировочных дисциплин альтернативы Большому рингу нет. Да и популярности среди собаководов он не теряет по сей день. Есть люди, которые специально приезжают к нам в Чертаново для занятий Большим рингом, — ни расстояния, ни погодные условия их не пугают.

— Физическая подготовка важна для фигуранта и инструктора, специализирующегося на защитных видах?

— Конечно! Отсюда — выносливость, спортивный азарт, желание поддерживать хорошую физическую форму. В своё время из-за занятий по защите я даже бросил курить... А вообще спортом занимался с детства. До 16 лет играл в хоккей — начинал в спортшколе, а потом играл от районного ДЭЗа, занимался горными лыжами, прыгал с парашютом. Спорт был со мной всегда, и работа на площадке ничего в этом плане не поменяла: она стимулирует стремление к здоровому образу жизни, который только помогает на занятиях. Представьте: наши российские тренировочные костюмы, в которых выступают фигуранты, весят 15–18 килограммов (сейчас на мне французский — это 13 килограммов). Возьмите средний вес кобеля немецкой овчарки — 35–45 килограммов. Суммируйте всё это! И не забудьте: при этом на поле нужно не стоять, а бегать, причём энергично! Выдержит это только физически крепкий мужчина.

— А почему всё-таки не стали довольствоваться инструкторской работой и вышли на поле в качестве фигуранта?

— Со временем занятия на площадке по защите превратились в настоящий «наркотик» из-за динамики, эмоций, зрелищности! Соревнования вошли в мою жизнь как неотъемлемая её часть. За несколько секунд ты должен увидеть как положительные, так и отрицательные стороны в подготовке спортсменов, показать это судье, при этом быть непредвзятым — уметь одинаково работать со всеми собаками. И, конечно, проявлять артистизм, так как соревнования, если хотите, — шоу.

— На ваш взгляд, целесообразно ли говорить о той или иной манере работы фигуранта на соревнованиях, вменяя ему погрешности во время выхода на поле?

— Отвечу так: фигуранты, как правило, не склонны обсуждать работу друг друга — это как минимум некорректно. Подобные высказывания позволяет себе определённая категория «кинологических критиков», которые сами не состоялись как специалисты или спортсмены и подобным образом пытаются заработать себе авторитет. Случается и такое: собака получила квалификацию в Большом или Русском ринге, и её сразу выставляют на соревнованиях в группу «А». Морально она не готова к такой жёсткой работе, поэтому «ломается». Но вина за происходящее лежит не на фигуранте, а на тренере, спортсмене. На соревнования стараются приглашать опытных фигурантов, которые, во-первых, работают, руководствуясь правилами и установками судьи, а во-вторых — делают всё возможное, чтобы показать сильные и слабые стороны собаки, и не позволяют себе грубости.

— В защитных разделах каких дисциплин прослеживается «почерк» инструктора Виктора Галушки?

— Сейчас я готовлю собак для ЗКС, Большого, Русского ринга, для защитных разделов в IPO, мондьоринге (кстати, на Чертановской площадке «послушательными» разделами двух последних дисциплин занимается моя жена). 

— Что изменилось в собаках за последнее десятилетие?

— На мой взгляд, собаки в принципе стали другими, если сравнивать с 90-ми годами. С ними нельзя работать так, как 20 лет назад. Что касается защитных разделов, то методики, которые были основаны на злобе, агрессии, к этим собакам применять уже не имеет смысла. Приходится изобретать другие.

— Тем не менее, защитой занимаетесь с представителями самых разных пород или кому-то отказываете?

— Во все времена в защитных разделах хорошо проявляли себя немецкие, бельгийские овчарки, ротвейлеры, доберманы, ризеншнауцеры и ещё некоторые представители служебных пород. Я не вижу смысла изобретать велосипед, поэтому не занимаюсь с теми породами, которые не предназначены для этого, хотя, бывает, меня об этом просят. Например, «сделать защиту» с лабрадором, но я отказываю. Среди редких пород, делающих неплохую карьеру в защитных видах, — бурбули (правда, их немного), итальянский кане-корсо.

— Удаётся ли вам посещать кинологические семинары, повышать квалификацию?

— Прошлым летом были во Франции на семинаре по Французскому рингу и мондьорингу. Задача стояла самая простая — получить знания, так как в России это сравнительно молодые дисциплины, которые нужно развивать и, безусловно, делать это правильно. К тому же за границей — другие собаки, на работу которых было интересно посмотреть. Вообще, мне кажется, если у инструктора есть возможность посещать семинары, делиться опытом или брать на вооружение те или иные приёмы коллег, нужно пользоваться этим. Иначе его работа будет ограниченной.

— Есть кому передать ваш инструкторский опыт? Молодёжь активно идёт в эту профессию?

— Мне кажется, защитные виды привлекают немногих. Во-первых, молодые люди порой не блещут физическими данными. Во-вторых, боятся боли. В-третьих, просто боятся... И, в-четвёртых, это не такая прибыльная профессия. Отдача от неё бывает далеко не сразу: прежде чем ты научишься работать и зарабатывать этой профессией, пройдёт много времени. А молодёжи надо всё и сразу.

— Выходит, вас в своё время не остановил ни страх, ни риск получить серьёзные травмы?

— Страшно бывает всем, и я — не исключение. (Смеётся.) Но страх тут, скорее, разумный. Надо отдавать в этом отчёт. Если говорить о травмах, то чего только не было: и надрыв связок, и смещение дисков позвоночника, и разорванная губа, и «дырка» на шее. Говорить, что в этом виноваты собаки, неправильно. В каких-то моментах я переоценил свои возможности, в каких-то, напротив, недооценил. Но всё это — предсказуемые издержки в профессии фигуранта и инструктора защитных видов дрессировки — расплата за удовольствие!

Текст — Анна Санина